К истории названия
Название выставки имеет свою историю. С одной стороны, оно отсылает к сборнику текстов, собранных Мишель Перо и озаглавленных «Невозможная тюрьма». Эта книга вышла в 1980-м году, через пять лет после другой, не менее важной для понимания истории вопроса и его осмысления – «Следить и наказывать» Мишеля Фуко (1975-й год).
По мнению комиссара выставки Катрин Тамбрэн, «невозможность изображения» в этом вопросе напрямую зависит от невозможности передать атмосферу тюрьмы посредством фотографии – в эстетическом смысле это невозможно, поскольку ощущения и опыт заключения очень сильно отличаются от простого визуального опыта. Статичная картинка не может передать в полной мере чувство изоляции, запахи и шумы, это невозможно запечатлеть фотографически. Музей Карнавале предпринял попытку как-то если не совсем исключить, то хотя бы ослабить эту «невозможность» посредством включения в выставку аудио- и видеодокументов, а также текстов-описаний и аналитических текстов.
Пьер Жув. Следственный изолятор – Дворец Правосудия. Заключенные в следственном изоляторе для несовершеннолетних, Остров Сите, 2006. Современная печать. Частная коллекция Пьер Жув © Pierre Jouve |
С чего начиналась выставка
Идея выставки началась с трех калотипов (негатив и позитив на бумаге Анри Ле Сэка), представляющих тюрьму Ла Форс в 1851-м году в момент ее разрушения. Будущим организаторам выставки показалось это неслучайным – всего через 12 лет после изобретения фотографии ее внимание привлекли тюрьмы как предмет изображения, хотя только в качестве архитектурного сооружения.
В 1888-м, 1889-м и 1898-м годах фотограф Пьер Эмон реализует по просьбе «Службы исторических работ» и в сотрудничестве с «Комиссией старого Парижа» 3 репортажа о тюрьмах Сен-Лазар, Сент-Пелажи и Маза. Эти исключительные в техническом и визуальном плане работы, полностью сохраненные в Музее Карнавале, стали основой для дальнейшего собирания коллекции, посвященной изображению парижских тюрем – со времен изобретения фотографии до наших дней. Поскольку до этого дня не было ни одного исследования, посвященного изучению фотографии тюрем, первым этапом был поиск и сбор собственно снимков. В результате удалось собрать около 4000 фотографий. Эта цифра может показаться существенной, но все же она слишком мала в соотношении с 19-ю местами лишения свободы, рассматриваемыми во временном отрезке более 150-ти лет.
Пьер Эмон. Спальня с семью кроватями, тюрьма Сент-Пелажи, 5-й округ, ул. Дю Пьюи-де-Лермит, д. 14, июль 1889-го. Печать на альбуминовой бумаге. Музей Карнавале © Musée Carnavalet / Roger-Viollet |
В тюрьме и о тюрьме
Одно из главных ощущений выставки – это попадание внутрь тюремного пространства. Это, с одной стороны, что-то вроде музея тюрьмы, а с другой – мини-тюрьма, принимающая посетителей (именно посетителей, а не заключенных, хотя ощущения в какой-то момент начинают путаться). Всего на выставке представлены 340 иллюстраций, сделанных в тюрьмах французской столицы с 1851-го года до наших дней. Эта подборка является результатом выбора из 3800 изображений, происходящих из архивов музеев, библиотек, пресс-агентств и частных коллекций. На достаточно небольшом пространстве все они условно разделены на несколько категорий – женское отделение тюрьмы, мужское, комната с зачитыванием правил внутреннего распорядка, видеофильм об этапах помещения в тюрьму и так далее. Кроме того, что снимки и видеоматериалы расположены достаточно тесно, ощущение усиливается еще и «пролистыванием» бесконечного ряда картинок на специально установленных жидкокристаллических экранах. Выставка на первый взгляд выглядит достаточно маленькой по сравнению, например, с сопровождающим ее каталогом, в котором снимки представлены один за другим и снабжены более подробными комментариями и аналитическими материалами о пенитенциарной системе в целом, а также анализом изображений.
Шарль Лансьо. Тюрьма Ла Петит Рокетт, 12-й округ, ул. Ла Рокетт, д. 143, сентябрь 1920-го. Желатиновая бром-серебряная печать. Музей Карнавале © Musée Carnavalet / Roger-Viollet |
Большинство фотографий – пустынны. В них нет заключенных, нет надзирателей, нет охраны. Это связано, в первую очередь, с тем, что большинство снимков были сделаны в момент строительства или в момент закрытия пенитенциарных учреждений и очень редко – в момент, когда их занимали заключенные. Таким образом, человек отсутствует на этих фотографиях, однако это, вопреки ожиданиям, не делает изображение более успокаивающим – тюрьма как будто все время ждет своих постояльцев, и зритель в этой ситуации не ощущает себя в полной безопасности.
Только на одной серии тюрьма является «обитаемой», однако поверх помещенных под стекло снимков наклеены полоски бумаги, скрывающие глаза изображенных на них людей. Эта серия снимков была сделана на протяжении 2008-2009 годов в парижской тюрьме Ла Сантэ фотографами Жаклин Сальман, Машель Семеньяко и Матьо Перно по заказу музея Карнавале и с согласия администрации. Эти 3 фоторепортажа – исключительные документальные свидетельства о последней еще действующей парижской тюрьме, которые дополняются двумя «литературными заказами» – звуковой пьесой Оливии Розенталь и текстом Жан Сотьер, а также аудиовизуальной инсталляцией, созданной Анн Пуссен и Камелем Регайя (аудиовизуальная мастерская тюрьмы Ла Сантэ).
Анри Годфруа. Тюрьма Ла Гранд Рокетт. Разрушение Гранд Рокетт, 1898-1899. Печать на альбуминовой бумаге. Музей Карнавале © Musée Carnavalet |
Единственные «открытые лица», причем даже снабженные подписями, это снимки из полицейской хроники прошлого века. Помимо имен и дат рождения на них указаны также и даты казни изображенных и причины для вынесения приговора.
Фильм о попадании в тюрьму (всего представлено четыре видеофильма со сходными сюжетами: «Дюрас в Ла Петит Рокетт», «Одетт и тюрьма», «Ла Рокетт – женская тюрьма», «Путь вновь прибывшего в тюрьму Ла Сантэ») демонстрируется на круглом выпуклом экране, что, с одной стороны, отсылает к идее глазка для слежки за заключенными, но выгнутый наружу в виде сферы он в то же время дезориентирует – где в таком случае по отношению к тюремному пространству находится зритель?
Ту же идею развивает и последний зал экспозиции – несколько снимков тюремных камер, представленных в измерении 3D (Quick Time VR Анн Лиз Дээс). Любой желающий при помощи кнопки и движущегося колеса может менять угол зрения – разглядывать камеру с разных сторон. Но при любом повороте зритель остается «внутри камеры», осваивая только разные точки зрения, которые могут быть доступны заключенному в нее человеку.
Пьер Эмон. Тюрьма Сен-Лазар. Карцер, тюрьма Сен-Лазар, 10-й округ, Фобур Сен-Дени, июль 1888. Печать на альбуминовой бумаге. Музей Карнавале © Musée Carnavalet / Roger-Viollet |
Невозможность первая. По местам бывших тюрем
Выставка открывается краткой исторической справкой о количестве тюрем в Париже в прошлых веках и о существовании всего лишь одной действующей (Ла Сантэ) в настоящее время. В ходе выставки не раз будет упоминаться, что речь идет именно о парижских тюрьмах. Акцент задается тем, что музей, представляющий выставку, является все же историческим музеем Парижа. Это позволяет, с одной стороны, сузить спектр поиска и представления информации, а с другой – показать динамику вытеснения тюрем с территории столицы.
Первые парижские тюрьмы (например, Ла Форс и Сант-Пелажи) вначале располагались в самом Париже и зачастую – в зданиях, которые не были построены специально для этой цели, а были под эти цели переоборудованы. И первые снимки этих тюрем делаются в момент их разрушения (уже в качестве тюрем) для того, чтобы сохранить изображение самого здания, имевшего архитектурную и историческую ценность.
Анри Манюэль. Медицинский осмотр в санитарной части, тюрьма Сен-Лазар между 1929-м и 1931-м годами. Желатиновая бром-серебряная печать. Национальная школа пенитенциарной администрации © Henri Manuel / ENAP-CRHCP |
С течением времени (и эту закономерность можно понять, исходя из представленного на выставке материала) тюрьмы строятся уже специально и в народных кварталах на окраине города.
Названия тюрем и их география будут не раз повторяться в ходе выставки, обескураживая большинство посетителей, ничего ранее не слышавших о «тюремном прошлом» указанных мест Парижа. Ла Форс, Ла Гранд Рокетт, Ла Петит Ракет, Сен-Лазар, Сент-Пелажи, Маза, Лабэи, Ле Шерш-Миди и Отель Дэарико и другие – эти имена в большинстве своем давно уже были забыты и ни о чем не говорят современникам.
Невозможность вторая. «Сорняки»
Первый же зал, открывающий экспозицию, представляет современные снимки (сделаны в ноябре 2008 г.) Матьо Перно. Это заброшенный тюремный прогулочный двор тюрьмы Ла Сантэ, в центре которого сквозь асфальт пробивается разросшийся кустарник. Образ достаточно простой и понятный на первый взгляд: всепобеждающая сила жизни в зарешеченном бетонном пространстве – невозможная, но очевидная. Однако название серии несколько меняет угол восприятия – это «Сорняки». То есть, опять таки невозможность, но уже со знаком «минус» – с точки зрения внутритюремной логики. То есть, с одной стороны, живым растениям здесь не место, они являются помехой, сорняком, подлежащим безжалостному уничтожению, символом запустения и «непорядка». А с другой стороны, те, кто помещен сюда, посредством визуальной и смысловой метафоры становятся соотнесенными с этими сорняками или же «плохой, дурной травой» в дословном переводе с французского.
Матье Перно. Заброшенный прогулочный двор, серия «Сорняки», помещения для заключенных под стражу в Париже – Ла Санте, ноябрь 2008-го. Хромогенная печать. Музей Карнавале © Mathieu Pernot |
Невозможность третья. Кто, что и зачем снимает в тюрьмах
Тюрьма априори является не только местом ограничения свободы, но и местом, изображение которого в известной мере табуировано. Кто, что и для какой цели может снимать в тюрьме? Чем по сути будет являться это изображение? Документом? Свидетельством? Хроникой событий? Кто будет зрителем этой картинки? Это уже за рамками этики и эстетики. Материалы для этой выставки организаторы собирали в течение пяти лет. Цель этой работы – привлечь внимание общества к проблемам тюрьмы, понять, как смотрят общество и фотографы на места лишения свободы и тюрьмы столицы, а также дать возможность оценить разногласие между тем, что мы знаем о тюрьме, тем, что представляем себе, и тем изображением, которое конструирует и восстанавливает фотография при показе тюремной среды.
Это изображение не является исчерпывающим или в полной мере объективным, поскольку вопрос о фотосъемке в тюрьмах – вопрос закрытый, общество не может получить полноценной информации из этих мест в качестве изображения, и это при том, что пенитенциарная система – одна из самых «просматриваемых», одна из самых начиненных различными средствами видеослежения и фоторегистрации, имеющих строго функциональное значение. Этот метод можно реконструировать для создания художественного эффекта и соответственно проекта, но насколько возможен обратный путь превращения одного в другое?
Кроме того, выбор представленных изображений, по мнению организаторов, является не вполне объективным еще по одной причине. В ходе выборки снимков, предпочтение было отдано фотографиям, где представлены мужчины и женщины, поскольку таким образом – в разделении взрослых женщин и мужчин, в представлении этих двух миров параллельно – предполагалось дать «более точное представление о жизни в тюрьмах».
Аноним. Другая тема выставки: смертная казнь. Убийца Пигмалион Камий, казненный в Париже 6-го июля 1917-го. Желатиновая бром-серебряная печать. Музей префектуры полиции © Préfecture de Police (service de la Mémoire et des Affaires Culturelles – Musée) |
Невозможность четвертая. Поэтика тюрьмы
Музей Карнавале является историческим музеем Парижа. Но «Невозможная фотография» хоть и представлена под одной крышей с историческими экспонатами, сама по себе исторической в чистом виде ни в коем случае не является. Об этом говорит и перемежение снимков литературными текстами, и смешивание документальных материалов и художественных проектов. Большинство из представленных архивных материалов были показаны и изданы впервые и уж тем более впервые они были должным образом осмыслены и прокомментированы фотографами, преподавателями университета, философами, писателями и художниками. Одновременно с этим, в течение всех пяти месяцев действия выставки, музеем параллельно реализуется активная просветительская программа – встречи, лекции, показы и Круглые столы для всех желающих в них участвовать.
Однако давая дополнительную информацию для размышления, по сути ощущения непосредственно от самой выставки эта работа не меняет – решетки, скудное искусственное освещение, ограниченное пространство плохо окрашенных стен, механичность действий и густой белый пар от котла с общей едой – все это частично и разрушает, и подпитывает зрительские представления о тюрьме – такой, какою в большинстве своем все и привыкли себе ее представлять, основываясь на вербальных источниках.
Мишель Семеньяко. Индивидуальная камера и символический автопортрет заключенного Т.Д., серия «Портреты по договоренности», помещения для заключенных под стражу в Париже – Ла Санте, блок А, январь 2009-го. Цифровая печать. Музей Карнавале © Michel Séméniako |
При этом черно-белые снимки, которых на выставки большинство, заметно контрастируют с новыми – цветными, вступая с ними в стилистическое противоречие. Черно-белые – более композиционно уравновешенные, отсылающие к работам Атже, к его пустому Парижу, цветные – слишком жизненные, с одной стороны, в плане того, чем и на что снято, но уже, с другой стороны, экспериментаторские, не вполне документальные в плане того, каким образом это снято.
Выставка не дает исчерпывающего знания о том, что такое тюрьма, и не претендует на это. Она также не дает цельной иллюстрации – бережно и кропотливо собранный материал все время распадается как в калейдоскопе – и в этих вариациях только и можно искать ответы, но лишь все время помня об огромном количестве недостающих звеньев.